«Театр-Театр» в последние годы прославлен своими мюзиклами — не скопированными с зарубежных образцов, а созданными в Перми, с учетом труппы, в которой драматические актеры во многом способны конкурировать с профессиональными вокалистами и танцовщиками.
«Три товарища» Ремарка в последнее время уже не раз появлялись на разных сценах — роман, ставший в России культовым в эпоху оттепели, переживает новый взлет популярности: он соединяет отблески «века джаза» с разливающейся в воздухе, но еще не осязаемой в реальности катастрофой, на этом фоне разворачивается судьба трех немцев «потерянного поколения», чья детская дружба прошла фронтовые испытания в Первую мировую и сложные послевоенные годы.
Довольно изящный по объему, роман содержит множество сюжетных линий и персонажей, что неподъемно для театрального спектакля. Поэтому либреттисты мюзикла Михаил Бартенев (он же — автор стихов) и Борис Мильграм жестко обошлись с подробностями и деталями, которые обожают поклонники «Трех товарищей». Ими они пожертвовали ради цельности и неослабевающего напряжения, которых требует мюзикл, вероятно, предположив, что знатоки романа достроят ажурность ремарковского сюжета в собственном воображении.
Два действия в мюзикле превратились в два мира. Один — мир уютных немецких кабачков, фокстротов, автогонок. Сценографом пермского спектакля стал волшебник Зиновий Марголин, фантазию которого здесь, кажется, ничто не ограничивало. Он максимально эффектно разыграл карту гонок, задав спектаклю тему вечной дороги, на/над которой парят, подвешенные на тросах, роскошные подлинные ретро-автомобили. Его стиль надежно поддерживают эффектные, разнообразные костюмы Ольги Шаишмелашвили.
В гармонии с этим образом оказалась музыка Евгения Загота (он автор одного из самых успешных спектаклей театра «Винил»), в первом действии полная драйва и надежд, вынимающая из памяти воспоминания из не-нашей жизни — с берлинскими стихами Владимира Набокова, обложками книг издательства Гржебина, фотокарточками «Романтического балета» Бориса Романова и царящим над всем этим образом Марлен Дитрих (в спектакле она названа просто Певицей).
Во втором действии именно музыка (дирижер Татьяна Виноградова) берет на себя ведущую роль, переставая стесняться сентиментальности и используя фокстроты, танго, чарльстоны — мелодии любви наших бабушек и дедушек. Это история Роберта и Пат, заключенная в эстетски-выбеленную, залитую мертвящим светом (художник — Александр Сиваев) атмосферу альпийской лечебницы. Но если в первом действии режиссер Борис Мильграм захватывает жестко заданным ритмом, стремительностью, калейдоскопичностью картин, то второму он позволяет медленно проседать.
Здесь инициатива переходит к артистам. Александр Гончарук (Роберт) и Эва Мильграм (Пат) в первом действии уходят на второй план перед впечатляющим вокалом Анны Сырчиковой (Певица) и сценической многогранностью Альберта Макарова (для него в спектакле выписана роль Карла — машины! И она стала центром первого акта). Во втором они берут реванш — поиск баланса между сентиментальностью и естественностью полностью отдан в их руки, и они не дают утонуть в морях невидимых слез. Сквозь отточенную красоту пространства, мелодичную музыку, выверенность интонаций и жестов перед «потерянным поколением» впереди уже маячит 1933 год.
Литература в пересказе
Мюзиклы «Театра-Театра» не раз становились обладателями «Золотой маски». Но в первую очередь знамениты его «литературные» мюзиклы: «Владимирская площадь» по «Униженным и оскорбленным» Достоевского, «Алые паруса», «Доктор Живаго», «Монте-Кристо (Я — Эдмон Дантес)».
Другие новости
Театр Пушкина ко Дню Победы покажет премьеру спектакля «Завтра была война»
«По Руси» в Театре Вахтангова
«На дне» в «Модерне»