29.03.2024

NEOКультура

Новости культуры и шоу-бизнеса

 Интервью с башкирской писательницей Фирдаусой Хазиповой 

Правило НПИ – нужно, полезно, интересно

Редакция издательства «Четыре» пообщалась с автором книги «Алый парус для енотов» Фирдаусой Хазиповой.

Хазипова Фирдауса Наилевна родилась в г. Уфе.

Член Союза российских писателей, Союза журналистов РФ и РБ,

Заслуженный работник печати и массовой информации Республики Башкортостан. Награждена Почетной грамотой г. Уфы, Благодарственным письмом Госдумы РФ.

Работала учителем в школе, худруком в нефтяном институте, редактором отраслевых газет и журналов. Автор восьми книг, в том числе трех крупных литературных произведений, нескольких рассказов.

Дипломант, лауреат международных литературных конкурсов —  «Открытая Евразия», им. Сергеева-Ценского (СРП-2021), им. Тредиаковского, им. И. Анненского, Германского конкурса «Лучшая книга года» (дважды), им. Антуана де Сент-Экзюпери.

Публиковалась в журналах Смена» (г. Москва), «Бельские просторы» и газете «Истоки» (г. Уфа), альманахах «Российский колокол», «Автограф», «Новая формация» (г. Москва), «Зеленый луч» (г. Астрахань), «Нить-4» (Лондон), Книги выходили в издательствах «Союз писателей» (г. Новокузнецк), «Информреклама» и «Китап» (г. Уфа), «Четыре» (г. Санкт-Петербург).

ФирдаусаНаилевна,  Вы всегда хотели быть писателем?

Конечно, нет. В 5-7 классах я хотела быть учителем литературы. В 8 классе под влиянием учительницы Анны Ивановны Маканиной (мать известного писателя Владимира Маканина) появилась тайная мечта стать журналистом. В старших классах литературу преподавала Софья Захаровна Болховских. Мы часто бывали у нее дома. И как-то мы увидели, что она выставила в коридор высокую стопку литературы, которые она собиралась сдавать в букинистический магазин. Оттуда мы забрали часть книг. И вот удивительное свойство памяти… Хорошо помнятся картинки, но забываются мысли, ощущения. Но поскольку я всегда вела дневниковые записи, то позже я с удивлением нашла запись: «Я хотела бы научиться писать такие миленькие рассказики». Это я написала в 10 классе, и рассказики эти были Юрия Казакова. Ходила в разные литературные объединения, на которых обсуждались мои стихи, оценка была лестной. Мечтала выпускать литературный рукописный журнал, но единомышленников в моем окружении не было.  

Увы, я росла в семье, где никогда не было книг, кроме бабушкиного Корана.  Впервые с книгой я столкнулась в детском саду, и почему-то вспоминаю этот вечер очень странно. Я вижу все со стороны: как мы стоим вокруг воспитательницы, она читает нам книжку, и вижу себя — с широко распахнутыми глазами и в потрясенном состоянии (похоже, увидела себя в зеркало). С тех пор любовь к чтению у меня просто зашкаливала – я читала запоем. Когда мы с бабушкой приходили в гости и я видела неважно что – книгу, журнал, газету или медицинский справочник – я забивалась в уголок с чтивом. Как-то мы поехали к родственникам в Ташкент, и там в сарае я обнаружила просто клад книг, потрепанных, зачитанных, но таких интересных. Я привезла домой, сколько могла. И по несколько раз перечитывала Рыбакова «Кортик. Бронзовая птица», «Молодая гвардия».

Вообще мне нравились книги о партизанах, подпольщиках, о школьной жизни. Довольно долго до лет 30 я с удовольствием читала русские сказки. Непонятно, что меня в них завораживало. Оттуда же из ташкентского сарая я привезла «Преступление и наказание» Ф. Достоевского, чем-то и он меня заворожил в 12 лет, что в институте я даже писала по нему диплом.

В основном меня интересует литература разных жанров, кроме фантастики. Поскольку талантливых авторов очень много, ну просто очень много, я стараюсь выбирать лучшее – по спискам, которые иногда публикуются в прессе. Мне сейчас хочется больше читать современных авторов, но лучших.

Что касается детской/подростковой литературы, я замечаю, что часть произведений больше напоминает дневниковые записи учителя или ученика, и обязательно присутствуют стёб, школьный сленг, ёрничество. Подобное трудно называть художественным произведением в лучшем смысле этого слова.

Мечта сбылась – я почти сорок лет занималась любимым делом, выпускала ведомственные газеты и журнал в нефтеперерабатывающей и строительной отраслях.

Думаю так, что своего потолка в профессии я достигла, потому что главным принципом для меня всегда было правило – если берешься за дело, надо делать его хорошо. Есть дипломы и грамоты за достижения во всероссийских, республиканских и отраслевых конкурсах. Даже получила сувениры от тогдашнего мэра Москвы Ю. Лужкова за победу в международном журналистском конкурсе, посвященном 850-летию Москвы. Есть Почетная грамота города Уфы и звание «Заслуженный работник печати и массовой информации Республики Башкортостан». Во всероссийском профессиональном конкурсе журналистов мои газеты и статьи занимали первое место по России среди корпоративных изданий.

Но все это время вела записи, делала зарисовки к своим будущим произведениям. Порой, когда на работе сильно уж доставали, я на полном серьёзе говорила: «Вот напишу роман, и там все ваши действия обрисую». Говорила в шутку, но в глубине души почему-то знала, что к писательской профессии я приду.

Журналистика высасывает все силы, энергию, время, особенно в отраслевых изданиях, где сбор материалов идет очень тяжело. Где среди руководства не так много людей, понимающих специфику нашей работы. Где много запретных тем, неприкасаемых специалистов. И все же, все же… писала зарисовочки, рассказики, а главное копила впечатления, образы.

И вот я вышла на пенсию, появилось время разобраться в записях. На перепутье. И тут совпало два события, которые и послужили толчком к погружению в писательскую деятельность.

Осенью 2015 года в Уфе проходил Международный литературный фестиваль, в рамках которого был организован семинар для начинающих писателей. Его вела писатель из Москвы Светлана Василенко. Я предложила на обсуждение сказку, которую написала больше тридцати лет назад и позиционировала как сказку для взрослых. Светлана Владимировна заметила в ней что-то андерсеновское, предположила, что из этого может получиться мультфильм и посоветовала сделать книжку, сборник сказок.

И у меня завертелось в голове продолжение истории морозят и Холодрыги. Больше восьми месяцев я наращивала сюжет, изучала информацию, необходимую для повести, вырисовывала ситуации. На всех этапах Светлана Василенко, как опытный лоцман, обозначала нестыковки, недоработки. Через 9 месяцев сказочная повесть «Морозята и Холодрыга» была готова. То есть я посчитала ее законченной, когда получила письмо от Василенко: «Поздравляю вас с тем, что вы стали писать очень профессионально, жестко, очень пластично. Все видишь, чувствуешь, сочувствуешь героям. Хорошо ведете сюжет.  Продолжайте, сделайте книжку о Холодрыге и Морозятах. Так ее и назовите. Составьте план книги из новелл и — вперед!»

В Уфе пристроить сказку не удавалось, и я отправила ее в новокузнецкое издательство, которое и опубликовало ее в рамках программы «Новые имена» буквально сразу.

Повесть «Морозята и Холодрыга» скорее предназначена для подростков и даже взрослых читателей. Ведь на самом деле речь здесь не идет о зиме или осени. Главная тема и главная мысль – понять свое предназначение и следовать ему. Но если ты отступил от него и попал в неприятную историю, надо находить в себе силы возвращаться в нормальное русло. К своему предназначению, к своему окружению надо относиться серьезно и честно, потому что расхлябанность, безделие, нежелание слушать и слышать добрые советы ведут к разрухе в целом (помните, у Булгакова – разруха не в хозяйстве, а в головах) и глобальным проблемам. Надо немного масштабнее мыслить – вот чего хотелось бы добиться от читателей.

Приятно было получить несколько очень хороших отзывов, которые я поставила во втором издании этой сказки, которую выпустила в Уфе на свои средства. «Столь интересная, захватывающая и бесспорно полезная для духовного развития подрастающего поколения книга» — эти слова дорогого стоят.

Ну и, конечно, несколько дипломов, грамот убедили в том, что вещь получилась.

Но, как мне кажется, сказка пока еще недооценена читателями и критиками.

Второе событие, которое очень удачно сложилось в пазл… Случайная встреча с коллегой Айдаром Хусаиновым (коллега потому, что в молодости он поработал в газете соседнего завода), и он пригласил меня на заседания литобъединения УФЛИ.

Потом был первый рассказ, который подвергся доброжелательной критике на литфесте Роскон-2017, где Саша Кругосветов, Александр Гриценко, Вадим Панов, Владимир Васильев (соавтор Сергея Лукьяненко) наряду с восторгами высказали ряд замечаний. Затем он обсуждался на лито  журнала «Бельские просторы» и УФЛИ, откуда я тоже выловила крупицы истины, которые помогли понять недочеты.

Всегда ли вы знаете конец рассказа, который пишете?

Это интересный вопрос. Скорее, надо говорить о том, предсказуем ли для автора сюжет, что ведет его от страницы к странице – интуиция или четко выверенный замысел.              Конечно, план я составляю. Но здесь важнее интуиция, знание психологии человека, потому что логика событий должна совпадать с логикой характера. Иногда во время написания сюжет начинает развиваться сам собой, при этом мозг, воображение послушно следуют за его поворотами. Писатель создает свой мир. И начальное его видение не всегда совпадает с замыслом. Это нормально. В начале своей журналистской карьеры я, к сожалению, попала в редакционный коллектив, где нравственные понятия у трех сотрудников из пяти были, мягко говоря, не в чести, а сама газета находилась на задворках общих интересов. В то время я говорила: «Пусть делают, что хотят, лишь бы не мешали работать». Но мы с вами взрослые люди и понимаем, что такая белая ворона, которая вроде не мешает, все равно воспринимается как бомба замедленного действия (а ну как надоест ей этот бардак и она пожалуется в партком!) или как немой укор их бездеятельности. Тогда у меня совпало все – и проблемы на работе, и в личной жизни. Было больно, обидно, жестоко и несправедливо. И начал зарождаться сюжет этой сказки. Больше 30 лет назад появились первые две части нынешней повести «Морозята и амариллис». Морозик – это я, с его непохожестью на собратьев, обостренным восприятием несправедливости и зла, с его жаждой мщения. И также, как Морозику, в самый трудный момент жизни встретился мне вот такой «маячок», как Морозинка, который просто обнял за плечи и напомнил изречение Соломона: «Все проходит. И это пройдет». И дело даже не в конкретном имени, а в том, что каждому из нас в трудную минуту кто-нибудь обязательно скажет что-то ободряющее. И это самый большой подарок судьбы – поддержка, тепло человеческое. И основная мысль той давней сказки была (она даже заканчивалась этой фразой) «благословляю величайшее благо на земле – тепло человеческое». Но когда я писала продолжение повести, вдруг независимо от меня все поменялась. В итоге концепция повести просто перевернулась. Ну это и понятно, через 30 лет меняются и взгляды, и отношение к жизни, и даже характеры. В итоге, как мне кажется, в остальных 12 частях сказки, написанных в последний год, уже не Морозик, а Холодрыга – это я. Холодрыга повзрослела, от ее максимализма, слишком рьяного и строгого отношения к делу и морозятам остались мудрость, понимание, честное отношение к своему призванию. Морозята – это снежные дети. И злы они не по сути, а потому что дети стужи, зимы. Их предназначение – морозить все вокруг, чтобы сохранить холода.

Та же история произошла с рассказом, который теперь называется «На берегу Непростой реки» (напечатан в сборнике «Алый парус для енотов»).  В первом варианте сюжет развивался так, как все происходило в жизни. Я спросила тогда у однокурсницы: «Как думаешь, какая основная мысль в рассказе?» И услышала совершенно неожиданный ответ: «Одиночество». Но я не об этом хотела сказать, чуть не закричала я. Но читатель увидел в рассказе именно это. И я полностью переделала вещь, ввела вымышленного персонажа, устами которого попыталась озвучить то, что хотела сказать.         

Общеизвестно, что концовка рассказа имеет особое значение. Это должен быть удар, неожиданность. Этакий бамс по нервам. Это трудно. Согласна. Но вот многие признали, что такой бамс у меня получился в рассказе «Упала помидорка». Пожалуй, это одна из немногих вещей, которая написалась на одном дыхании почти без правок.

Вы заранее представляете своих персонажей такими, какими они предстают читателям или таковыми они становятся по ходу написания книги?

Когда я приступаю к написанию рассказа, конечно, примерно представляю себе персонажей, как правило, существующих в жизни. Например, «Золотое зерно», рассказ о работе в деревенской школе, и основные персонажи вполне реальные дети, внешность старика также списана с бывшего председателя колхоза. Но сама канва повествования отличается от событий, произошедших в реальности. И все же очень многое в основном берется из жизни.

Предвижу вопрос: что же я считаю главным в творчестве. Я придерживаюсь правила, как я для себя обозначила НПИ – нужно, полезно, интересно. Чтобы вещь была интересна, необходимо отходить от шаблонов; чтобы книга была полезной, в ней должны содержаться какие-то познавательные элементы; чтобы произведение оказалось нужным, там должны содержаться такие факты и герои, которые помогут выстраивать собственные жизненные приоритеты и отношения, вырабатывать позицию, принимать правильные решения. Жизненный опыт, накопленный предыдущими поколениями, должен стать предметом анализа для читателя; а ошибки и заблуждения не должны повторяться потомками. Наверно, эта мысль автора доминирует при создании сочинений.

Какого героя сложнее всего создать?

Еще в начале журналистской деятельности я вдруг поняла, что самое трудное писать о любимых людях. Так у меня не получились статьи об учителях, которую мне поручили написать ко Дню учителя в республиканскую газету. Тогда я училась в 9 классе. Но вот через много-много лет, когда я начала писать роман-автофикшн «Чертополох с окраины Уфы», о детстве и юности, в том числе о любимых учителях, которые так много значили для меня всегда, я забыла о трудностях. Писала со слезами и болью, все на эмоциях. Эмоции тем были острее, что большая часть романа состоит из дневниковых записей тех лет. И, конечно, есть большие огрехи в части сюжетосложения, композиции и прочих теоретических основ, которые необходимо соблюдать. Но так уж получилось. Вторая и третья книги этой серии, которые пока лежат в рукописи, более выверенные, взвешенные.

Что лучше читать бумажные книги или электронные и почему?

Конечно, бумажные. Даже сомнений в этом не может быть. Помните, в романе «Кысь» Татьяны Толстой герои за книгу готовы отдать самое дорогое – связку мышей? Жизнь после апокалипсиса, фактически в пещерном состоянии. Но выжившие понимали ценность книги. И те, у кого они были, считались богатыми, самыми полезными обществу людьми. Электронная книга – это как при ковиде, ты не чувствуешь запаха, вкуса, не вздрагиваешь сердцем при шелесте страниц. Катарсис не тот.

Как вы совмещаете семью, общественную жизнь и писательство?

Тяжело совмещать писательство с обыденной жизнью, бытом, хозяйственными заботами. Вещь может получиться, только когда ты в нее полностью погружен, когда ты день и ночь думаешь о ней. Тогда приходят мысли, озарения. Да, это плохо сочетается с бытом. Журналистика легче сочетается с обыденной жизнью.  Практически все творческие люди об этом говорят. Поэтому мечтаю попасть в писательскую резиденцию, но пока не получается.

Каковы ваши творческие планы?

Да, ближайшие планы большие. В серии «Чертополох» вышла первая книга (объединившая две книги о жизни в провинциальном городе 50-60 годы и юность героини в 70-е годы). На очереди редактура третьей и четвертой книг серии (80 и 90-е годы). И пора приниматься за пятую книгу о 2000-2015 годах.